Рабы подхватили крицу (так называется этот кусок железа) на ломы и потащили в кузницу. Там металл снова разогрели в пламени, бросили на наковальню. Тяжко заухали кувалды, сминая, уплотняя крицу. И с каждым ударом проступало из ее глубины на поверхность все лишнее, ненужное, чужеродное: тяжелые частицы железа, уплотняясь, вытесняли более легкие неметаллические включения. Долгая это была работа. Когда крица остывала на наковальне, ее снова разогревали и снова били кувалдами. И так до пяти-шести раз.
На земляном полу выросла кучка выбитой из крицы "шелухи", кусок металла значительно уменьшился в размерах, зато сделался плотным, с гладкой блестящей поверхностью. Последние удары, придающие форму. И вот он, еще один десятикилограммовый брусок, лежит на наковальне. Из него сделают мечи, шлемы и наконечники для копей воинов великого фараона. Из этого же металла откует кузнец серп, который три тысячи лет спустя найдут при раскопках под фундаментом Карнакского сфинкса.
Десять килограммов железа более чем за сутки! Ну и производительность, - скажете вы. А между прочим, это была прекрасная производительность. И древние мастера очень удивились бы, если бы им сказали, что их способ получения железа крайне несовершенен. Наоборот, они твердо знали, что их способ - самый передовой, поскольку другие народы получали за одну плавку не более двух-пяти килограммов железа.
Египетские мастера имели все основания гордиться своей технологией, ибо к тому времени металлургия уже насчитывала три-четыре тысячи лет развития и напрочь вытеснила примитивные каменные орудия первобытного человека. В отличие от камня металлы не раскалывались и не ломались под ударом; они просто меняли форму.